Я иногда думаю - как же пи*дец тяжело быть нами, долбаным поколением Х, рожденным, согласно Википедии, до 80 года, но по моим наблюдениям - эдак до 85.
Бедные мы, бедные. Нам даже прозвища нет: есть бумеры, миллениалы, зумеры, альфы - и только мы, потерянное поколение, никак не называемся, хотя так и тянет продолжить как на заборе написано - Ху*вое поколение, да.
Мы - дети людей, выросших в уверенности в завтрашнем дне: в их стабильном мире существовало распределение после института, стандартный оклад, очередь на комнату. Денег и собственности ни у кого не было, но помереть, вроде, тоже без шансов.  Когда их мир рухнул, мы,  бегавшие с ключом на шее по улицам, резко повзрослели: нам пришлось не только смиряться с тем, что на ужин больше не будет мяса, но и с тем, что мама и папа не знают, куда дальше жить. Мы пережили самое страшное и травмирующее землятресение: под нами пошатнулась сама основа основ.
Теперь мы - родители людей, которые трепетно, но твердо блюдут свои границы, легко травмируются, часто страдают ментальными расстройствами (слава современной диагностике) и хрупки, как хрустальные вазы.
Мы - то самое несчастное поколение, что содержит и детей, и родителей, но это бы полбеды: мы - те самые взрослые, которые эмоционально обслуживают всех.
И наш жалкий ресурс растаскивают со всех сторон,  - дай!дай!дай! - будто мы двужильные, право, будто мы железные.
Инфантильные мамы и папы, все ждущие, что им с небес упадет стабильность на пенсии, как вроде бы падала их мамам и папам (но это не точно). Понимающие, что от государства не будет, и ждущие как бы от нас . Инфантильные дети, неспособные в пятнадцать лет соорудить себе ужин из продуктов, найденных в холодильнике (а мы-то доооо - мы в третьем классе умели в одни руки забабахать праздничный стол).
И меж этих двух огней мы - с одной стороны, придавленные советским воспитанием с его чувством долга, а с другой - требованиями времени, которые значительно превосходят советское "не сдох и ладно".
Наверное, мы будем первым поколением, которое вымрет потому, что за*балось быть единственным взрослым в этом мире инфантилов.
Но на самом деле нет, конечно. мы сначала оттарабаним свой долг, а потом уже вымрем. И попадем в рай, где будем гулять одни с ключом на шее, где нам будут продавать пиво с 13 лет 24 часа в сутки, где можно будет курить в поездах и в концертных залах, а еще там Летов будет живой, а Кинчев не сумасшедший.
Денег, впрочем, у нас наверняка и там не будет. Чтобы не разбазарили между старыми и малыми.
©️ Снежана Грибацкая
Автор фото - Владимир Герасимов. Это иллюстрация к материалу об ИПИАН в газете "НАУКА" КНЦ АН СССР, о компьютеризации.
Казань, 1990 г. На фото крайний сзади поэт Николай Беляев.

Не хочу быть вещей Кассандрой, но все же утверждаю, что эволюция власти большевиков будет следующей: ленинская диктатура пролетариата быстро превратится в диктатуру одной партии, диктатура партии - в диктатуру его лидера, власть которого будет поддерживаться сначала классовым, а затем тотальным государственным террором. Большевики не смогут дать народу ни демократии, ни свободы, потому что, осуществив это, они тут же потеряют власть. Ленин хорошо понимает это. А раз так, то у большевиков нет другого пути, кроме пути террора, обмана, запугивания и принуждения.

Преодолев третий кризис, большевики могут продержаться еще в течение многих лет, пока не наступит четвертый кризис - кризис идеологический, когда большевистская власть начнет разлагаться изнутри. Но процесс разложения может растянуться на десятилетия, так как Россия никогда не знала демократии, и очередная абсолютная власть - власть большевиков - будет воспринята россиянами с покорностью и терпением. К тому же власть эта может быть подкреплена изощренной демагогией, развитым аппаратом слежки и подавления.