Как сообщает "Эхо Москвы", Кузнецов просил в Израиле политического убежища, но ответа от властей так и не получил. После этого он решил вылететь в Лондон. В интервью израильской редакции NEWSru.com он рассказал, что подал заявление еще три недели назад, однако решения до сих пор нет. Это, по мнению правозащитника, является нарушением Женевской конвенции о беженцах. При этом он отметил, что несмотря ни на что продолжает считать Израиль демократической страной.
.
Как передает RTVi, Кузнецов намерен организовать в аэропорту акцию протеста против нежелания властей предоставить ему статус политбеженца.

Последующий сброс греческих облигаций на рынок был, в краткосрочном плане, не такой уж большой проблемой, потому что Международный валютный фонд и Европейский центральный банк договорились между собой о предоставлении Греции – стране с населением 11 миллионов человек, на два миллиона меньше Большого Лос-Анджелеса, кредита в размере до $145 млрд. В краткосрочной перспективе Грецию убрали со свободных финансовых рынков.
.
Это были хорошие новости. Долгосрочная картина была более мрачной. Помимо непогашенных (и постоянно растущих) государственных долговых обязательств на $400 млрд, греческие бухгалтеры только что узнали, что их правительство должно еще около $800 млрд в виде пенсий. В сумме эти долги составляют около $1,2 трлн, или более четверти миллиона долларов на каждого работающего грека. На фоне долгов на $1,2 трлн помощь в размере $145 млрд, очевидно, выглядела как красивый жест, а не как решение проблемы. И это только официальные данные; правда явно гораздо хуже. «Наши люди, войдя в курс дела, не могли поверить своим глазам, - рассказал мне чиновник из МВФ вскоре после возвращения из первой греческой миссии МВФ. – Их метод ведения финансового учета: известно, сколько они решили потратить, но никто не следил за тем, сколько они потратили на самом деле. Это даже не то, что называют развивающейся экономикой. Это страна Третьего мира».
.
Оказалось, что, оставшись в темноте наедине с заемными деньгами, греки хотели превратить свое правительство в мешок, набитый фантастическими суммами, и дать возможность отщипнуть от этого пирога как можно большему количеству граждан. Только за последнее десятилетие зарплатные ведомости греческого бюджетного сектора удвоились в реальном соотношении – и это без учета взяток, взимаемых чиновниками. Средняя зарплата бюджетника почти втрое больше зарплаты работника частного сектора. Годовой доход государственной железной дороги составляет 100 млн евро, а на зарплаты уходит 400 млн евро, плюс 300 млн евро на прочие расходы. Среднестатистический служащий железной дороги получает 65000 евро в год. Двадцать лет назад успешный бизнесмен, ставший министром финансов по имени Стефанос Манос (Stefanos Manos), отметил, что было бы дешевле перевозить всех пассажиров греческой железной дороги на такси, и это по-прежнему так. «Наша железная дорога – несомненный банкрот, - признался мне Манос. – И все равно в Греции нет ни одной частной компании с таким средним уровнем зарплаты». Греческая система государственных школ является потрясающе неэффективной: имея один из худших уровней образования в Европе, она, тем не менее, нанимает вчетверо  больше учителей на одного ученика, чем финская, одна из лучших в Европе.  Греки, отправляющие своих детей в государственные школы, просто понимают, что им придется нанимать частных репетиторов, чтобы дети что-то действительно знали. Есть еще три государственных военно-промышленных компании: их совместная задолженность достигает миллиарды евро, а убытки постоянно растут. Пенсионный возраст в Греции, считающийся «жестким», составляет 55 лет для мужчин и 50 лет для женщин. И так как сейчас государство начинает разбираться в щедрых пенсиях, более 600 профессий оказались классифицированы как напряженные: парикмахеры, дикторы на радио, официанты, музыканты и так далее, и тому подобное. Затраты греческой государственной системы здравоохранения на оборудование намного превышают средние показатели по Европе – причем, как сказали мне несколько греков, для медсестры или врача считается нормой уходить с работы с полными руками бумажных полотенец и памперсов, и всего остального, что можно было стащить из кладовок.
.
«Греки так и не научились платить налоги… потому что никого никогда не наказывали. Это как джентльмен, не открывающий дверь для леди».
.
Где кончается растрата и начинается воровство, почти не имеет значения; одно маскирует и, таким образом, дает возможность для другого. К примеру, в обществе считается нормой давать взятки кому-то работнику правительства. Люди, идущие в государственную клинику, считают нормой взятки врачам, чтобы те о них позаботились. Правительственные министры, которые провели всю жизнь на госслужбе, выходят на пенсию и могут позволить себе особняки стоимостью миллионы долларов и два-три загородных дома.
.
Как ни странно, финансистов в Греции упрекнуть не в чем. Они так и остались сонными старыми коммерческими банкирами. Едва ли не единственные среди банкиров Европы, они не купили американские облигации, обеспеченные subprime ипотекой, не стали закредитованными по уши и не платили сами себе громадных сумм. Самой большой проблемой для банков стало то, что они одолжили около 30 млрд евро греческому правительству – где их либо разворовали, либо растратили. В Греции экономику потопили не банки. Здесь страна утопила банки.

Тогда наблюдается интересная вещь: заемщики, не имея легкой возможности получения займов, порицают высокую ставку процента, которая на самом деле обязана тому обстоятельству, что предыдущая ставка процента была недостаточно высока. Если бы предыдущая ставка процента была достаточно высока, то заемщики никогда бы не перешли необходимых границ в использовании чужих капиталов.
.
§ 5. Завершение кредитного цикла
.
Сокращение ссуд и депозитов сопровождается уменьшением скорости их обращения, а это, в свою очередь, содействует предотвращению дальнейшего повышения цен и порождает тенденцию к их понижению. Гребень волны достигнут, и наступает реакция. Так как цены перестали повышаться, то ставка процента, которая также достаточно повысилась, чтобы компенсировать рост цен, должна снова упасть. Но так же, как в начале она отставала в повышении, теперь она отстает в падении. Фактически временно она даже имеет тенденцию повышаться еще и дальше.
.
Ошибки пользования ссудами сверх меры в прошлом заставляют несчастные жертвы этих ошибок занимать еще больше, чтобы сохранить свою состоятельность. Это есть еще та специальная ненормальность, которая характеризует период кризиса. Ссуды требуются для того, чтобы продлить старые долги или чтобы заплатить эти долги путем образования новых. Причина требований на займы заключается не в возможности новых помещений капитала, а в существовании обязательств, связанных со старыми (и неудачными) помещениями его. Проблема состоит в том, как выпутаться из затруднений, созданных прошлыми обязательствами. Это проблема ликвидации. Если даже процент и начинает падать, он падает медленно, и банкротства продолжаются. Заемщики теперь находят, что процент хотя номинально низок, но все-таки тяжел для уплаты. Такое заключение кажется им особенно справедливым по отношению к обязательствам, заключенным как раз перед тем, как цены перестали повышаться, или как раз перед тем, как они начали падать.